девушка - ранняя осень в душе: яркая, свежая, тёплая, но всё же осень с лёгким ветерком. и не важно, какой она хочет быть и как себя ведёт, в душе непременно осень. пожалуй, поэтому её бросает из крайности в крайность - от тоски. и именно поэтому она старается реже заглядывать в свою душу, оживлённо вам что-то рассказывая и почти всегда улыбаясь. у неё всё хорошо - вот что девушка непременно себе твердит изо дня в день. в своей жизни она выделяет такое чувство, как сожаление. ведь она сожалеет как о сделанном, так и о не сделанном. странная. смешная. такая, какая есть - потерянная, не определившаяся, искренняя, отчаянная и в то же время сомневающаяся. она из тех, кто верит в лучшее, храня в своём сердце надежду, но изначально предполагает худшее, подготавливая себя к тому, что ей надо справиться с этим. было бы хорошо, если бы она перестала так сильно привязываться к людям, но, увы, кажется, что это невозможно.

её жизнь полна противоречий: ведёт себя эмоционально, хотя и не знает цену эмоциям, молчит, когда хочет кричать, смеётся, желая скрыть боль, сомнения, разочарования, себя, отталкивает, хотя и не хочет никогда отпускать. она не знает, чего хочет потому, что часто сомневается в том, что ей стоит следовать своим желаниям. сомнения просто переполняют её. ведь иначе никак - её сознание считает, что какие-либо границы в тех же отношениях с людьми или же в другой области просто не нужны. именно поэтому она строит их сама, да вот иногда забывает про эту мелочь и вот тут уже приходят сомнения, сбивая девушку с толку, заставляя всё больше думать и всё больше сомневаться, что приводит к тому, что она просто решает оставить всё, как есть, полагаясь на случай, других людей, судьбу, да ей и всё равно на что или кого - просто, оставляет многое на самотёк. сложно сказать, какой бы она была, не будь в её жизни так много сомнений. ведь именно они порождают отстранённость, молчаливость, недоверие и гнев, а в то же время именно от их изобилия она начинает совершать сумасбродные поступки. однако они полезны - были и такие случаи, когда именно сомнения помогли девушке не наделать глупостей. большинство необдуманных поступков она совершила из-за её вспыльчивости и увлекающейся натуры. впрочем, она ведь и загорается той или иной идеей, как и чувством, так же быстро, как и остывает.

а знаете, эта девушка ранима. даже очень – увы, чувствительная и вновь всё где-то внутри. обидеть её, кажется, легко, как и задеть, но вы уверены, что она это заметит? да, она не очень хорошо понимает сарказм. пожалуй, лишь иногда такое случается, однако чаще всего она воспринимает его, как шутку. наверное, именно поэтому она редко обижается. а знаете, даже если она и обидится, то это ненадолго. ведь в её натуре заложена отходчивость. хотя, можете, конечно, постараться, но вы уверены, что хотите увидеть эту брюнетку в гневе? не советую. во-первых, гнев является её главным грехом, а значит и главной слабостью – тогда всё её барьеры падают и она уже не в состоянии контролировать свои эмоции, а, во-вторых, за её милой улыбкой скрывается садист и лучше его просто не будить. да, она смешная и да, вы её любите пока она улыбается, тянется к вам, обнимает. и вновь, да, вы держитесь с ней на расстоянии, когда на глубине её зрачков вспыхивает огонёк озорства, в пламени которого мелькают отблески сумасшествия. но она никогда не переступит черту. ведь ради этого возводятся барьеры. ведь больше всего она боится потерять контроль над собой. нет, она будет и дальше одёргивать себя, продолжая повторять мысленно, что у неё есть близкие потому, что она смешная, отходчивая, пытающаяся контролировать себя. и для неё это нормально, потому что она привыкла к этому, да и потому, что это она тоже находит развлечением. как бы не заигралась…

миролюбивость, циничность, жертвенность, оптимистичность и ненависть к окружающему миру в одном флаконе. скажете, невозможно? да вот же, этот флакон перед вами! жить одним днём и не думать о том, что у тебя есть будущее – она хочет так жить, хочет перестать следить за каждым своим шагом, поэтому пытается следовать этому девизу. мечтатель. наивная. и вот случается, что мечты разбиваются на осколки, столкнувшись с реальностью, и она уже смотрит на мир под углом реализма. тут же в голове зарождаются циничные мысли, и отвращение к жизни начинает её заполнять изнутри. мгновение. чья-то улыбка пробирается в душу, чей-то смех заставляет поднять глаза к небу, тёплые руки захватывают в плен её пальцы и она улыбается в ответ. все прежние мысли превращаются в пепел, сгорая в её смехе и оставляя после себя лишь невидимый глазу след на душе, а она не замечает – она счастлива и вновь готова всё отдать окружающему миру, и снова она верит в то, что всё наладится. ведь так просто должно быть. ведь после дождя в лучах солнца мелькает радуга. просто надо переждать бурю и не забывать верить, в очередной раз выдавая жизни шанс. и она верит. опять. и это повторится не раз. просто, рядом должен быть кто-то, кто готов улыбнуться так, чтобы она перестала тоскливо озираться по сторонам. ведь она обязательно поверит этой улыбке. в этом вся она – боится не верить людям, считая, что без доверия жизнь лишь существование. наивная, да ещё и с неугасающей надеждой во взгляде. так ли будет всегда? так ли много веры сейчас в её душе? даже она не знает.

как же много она смеётся и улыбается. как же часто соглашается с вами, не желая спорить из-за отсутствия любви к конфликтам, но не стоит слишком давить - её терпение может и лопнуть, обнажив свету эту чёртову вспыльчивость. и ведь она любит обнимать людей. считает, что так люди делятся друг с другом своим теплом и своими радостями, чего так не хватает чуть ли не каждому. ведь нельзя быть настолько эгоистичным, чтобы всё забирать себе. впрочем, она спорит с собой по этому поводу только из-за одного человека, коим она хотела бы обладать полностью, от кого она зависит в прямом смысле этих слов и которого она бы не хотела ни с кем делить. и знаете, она не боится остаться опустошённой – люди обнимаются в ответ. но сколько ещё она будет позволять себе это и ошибаться в людях? и всё же, сейчас она ещё старается быть в настроении, чтобы не портить его другим отсутствием у себя. к слову, с близкими ей людьми она не старается, если видит, что может это себе позволить. ведь она так не хочет их обманывать. она вообще терпеть не может ложь, но случается и так, что она просто не договаривает чего-то или же предпочитает не говорить то, о чём её не спрашивали, если знает, что это причинит людям боль. а ведь, если вы ей не нравитесь, она не будет притворяться, но и грубить не станет – увы, не любит грубости. нет, она будет молчать или же улыбаться, но в её улыбке не будет ни тепла, ни радости, а с губ не слетит ни одного комплимента. и если вы вдруг захотите узнать причину подобного поведения, то просто спросите – поверьте, она ответит, а если она ещё и будет осознавать, что к вам у неё нет симпатии без причин, то и скажет это мягко. в обратном же случае выскажет всё, что думает. в такие моменты случается и так, что она забывает о деликатности, отдаваясь порыву искренности, смешанному с раздражением. смешная, что тут скажешь.

«And he just takes my breath away
I feel it every day»
Снежинки кружатся в воздухе, создавая в воображении не только замысловатый танец, но и музыку, под которую хочется танцевать уже самой, чувствуя её каждой клеточкой своего тела. Девушка открывает глаза и морщится от внезапно потока холодного ветра, взметнувшего её волосы вверх. Медленный танец снежинок сменился обильными хлопьями снега, сквозь которые было сложно что-либо увидеть. Лили вдыхает морозный воздух, чувствуя, как холод впивается в лёгкие острыми иглами и на мгновение дыхание сбивается, но лишь на мгновение... – стекло поднимается, вновь оставляя брюнетку наедине со своими мыслями, но всё же в тепле. Лили прислоняется лбом к холодному стеклу в надежде на то, что рассудок всё же проснётся и выдаст хотя бы парочку убедительных нравоучений, однако этого не происходит. Только от мысли, что она, наконец, увидит его в нескольких сантиметрах от себя, на лице появляется чуть неуверенная, но всё-таки счастливая улыбка. Любовь ли это? Кто знает. Однако уже точно ясно, что недосказанность можно сравнить с мечом, вонзающимся не в сердце, а в грудь, отчего приходится умирать медленно, но мучительно, при этом истекая кровью и всё ещё надеясь на спасение. Таксист что-то говорит, но его голос доносится, будто откуда-то издалека и с этим ничего нельзя поделать, а если быть точнее, то Лили не хочет сейчас ни с кем говорить. Кстати, в который раз девушка убеждается в том, что улыбка замечательный способ поддержания беседы или ответа на вопрос. По крайней мере, немного измученная, но, тем не менее, мягкая улыбка девушки, отразившаяся на стекле, удовлетворила водителя, отчего Лили вновь закрывает глаза, погружаясь в себя. «Я определённо идиотка. Мало того, что эта гордость привела меня в тупик, так я ещё и еду в такси к нему с утра. Интересно, он дома? Проснулся? Чёрт возьми, да как я вообще решилась на это? То есть спустя столько времени и множества отстранённых взглядов я еду к нему, так? С ума сойти… Хотя, нет, уже сошла же. Как вообще произошло, что меня заклинило на этом человеке? Ха. Нет, не смешно. А, нет, ошиблась. Смешно, да. Но всё-таки, что будет, если он меня пошлёт? В моём воображении всё идёт по одному сценарию, а на самом же деле выйдет, как всегда. Зачем я это делаю?» Лили открывает глаза и неотрывно смотрит на падающий снег. Девушка всегда любила зиму за снег, а первый снег считала чем-то вроде волшебства – он же невероятно прекрасен. Однако в то же время Лили безумно не любила холод, но осознавала, что с этим безусловно придётся мириться. И вот сейчас выпал первый снег… «Романтика голливудских фильмов. Почему в жизни всё не так? Хотя, однотипность же тоже приедается. О чём это я?» Где-то в глубине души девушка понимала, что поговорить с Джейми надо было уже давно, но как только она соглашалась с этой мыслью, из тех же глубин души возникала капризность, упёрто советующая поступать совсем иначе. Пожалуй, сейчас абсолютно безвыходная ситуация, раз уж Лили этим зимним утром едет к этому сумасшедшему парню, по её мнению, а не варит себе кофе и не созванивается с Холлэнд, обсуждая их будущую встречу. Да, точно, безвыходная. Кстати, это раздражает намного больше, чем то, что Лили согласна проиграть в их «игре». Коллинз вдруг выпрямляется и, откинув назад волосы, с очаровательной улыбкой на лице просит таксиста остановить машину.
-А вы кажетесь уже более уверенной в себе. Что же вас взбодрило?, доносится до слуха Лили, отчего на глубине её зрачка мелькает удивление на долю секунды, и она задумывается. Пальцы автоматически достают из сумки кошелёк и протягивают водителю нужную сумму, после чего возвращают кошелёк обратно, задержавшись на ремне сумки. Секунда. Вторая и Лили вдруг весело улыбается, кажется, найдя ответ на вопрос,
-Первый снег. Вы знаете, он волшебный. В голосе прозвучало столько убеждения, что брюнетка и сама вдруг поверила в это, а мужчина же оглянулся на неё, но Лили лишь пожала плечами в ответ на его взгляд и покинула тёплый салон такси.
Мороз не отрезвил, совсем нет. Скорее всего, он заставил Лили покрыться мурашками и выкинуть из головы прочь все сомнения и мысли. Единственным желанием девушки на данный момент было попасть вновь в тепло, поэтому она просто влетела в нужный дом и даже не заметила, как преодолела пролёты, очутившись перед нужной дверью. Коллинз дрожала, вдавливая кнопку звонка, и думала, что было бы лучше на зиму переезжать в другой город или просто не выходить на улицу. Сейчас она совсем забыла о том, в какой ситуации находится и зачем стоит перед дверью Джейми, стерев все необходимые границы в разуме. Хотя, есть вероятность, что в этом виноват не только холод, но и бессонные ночи. Лили уже устала ждать, когда ей откроют, но за это время прошла дрожь, что не могло не радовать, однако рассудок упрямо твердил, что возобновит свою работу только, если получит чашку горячего чая. Наконец, дверь открывается, и лицо Лили освещается радостной улыбкой. Не поднимая глаз, девушка проскальзывает внутрь и, скидывая обувь у порога, уже направляется на кухню по столь знакомому пути, на ходу раздеваясь и оставляя пальто на одном из кресел. Тепло квартиры просачивается сквозь одежду в каждую клеточку тела, заставляя Коллинз блаженно улыбнуться и налив воды в чайник, поставить его кипятиться. «Он, что, только встал?» И в эту самую секунду Лили вдруг осеняет… Брюнетка тяжело вздыхает и уже зная, что скажет в свою защиту, оборачивается… Что, легко было представить всё в своём воображении, да, Лили? А как сложно оказалось наяву… Всего один взгляд и дыхание вновь сбивается, а голос куда-то пропадает. Хочется подойти и обнять, даже высказать всё то, что накопилось за всё это время, улыбнуться, да просто прикоснуться к нему, но… Нельзя. В голове же всё путается и кажется, что ещё совсем немного, и она потеряет сознание. Не это ли она чувствовала, когда впервые увидела его? В голове мелькает мысль о том, что всё зря и прошлое не вернуть, но тут же пропадет в вихре всех последующих мыслей, желающих вырваться наружу. Лили опирается на стол, вцепившись в него, дабы не показывать, как дрожат пальцы, а с губ срывается,
-Можно войти?, голос чуть охрипший и она поспешно смеётся чуть нервно и растерянно, дабы выровнять его и добавляет,
-На улице холодно. Снег выпал. «Как же много хочется сказать… Почему никак не выходит? Почему дыхание всё никак не выравнивается? Как же унять сердцебиение? Как собраться? Надо не смотреть ему в глаза. Надо… Чёрт возьми, да разве это реально?» Внезапно Лили почувствовала, как страх начинает её сковывать и вот она уже весело улыбается, как обычно, а уголки губ чуть подрагивают. Кажется, нужно просто выпить чай и успокоиться. Как же всё просто. Так почему так сложно? Брюнетка прикрывает глаза, опуская голову в стремлении выровнять дыхание, и вновь с губ непроизвольно срывается,
-Прости. И половины это «прости» не может выразить, да и говорить этого она не хотела, но оно просто вырвалось. Кажется, этот парень и правда нечто – рядом с ним бесполезно пытаться себя контролировать. Хорошо ли это – вот в чём вопрос.

«And my heart won't beat again
If I can't feel him in my veins
No need to question, I already know»

---

ночь, достаточно громкая музыка, совсем не волнующая меня. нет, меня ничего не волнует. сегодня совсем. просто, сегодня я сдалась. видимо, уже нет сил. я улыбаюсь, делая очередной глоток какой-то кисловато-горькой жидкости, но мне не противно. уже нет. поначалу  было противно, а потом стало всё равно. мне смешно от того, что так больно, от того, как в голове все мысли превратились в какую-то вязкую массу, в которой ни одну мысль нельзя отделить от другой, из-за чего оставалось лишь смеяться над этим, над собой. зачем было идти пить, когда не умеешь этого делать? ха, зачем же задавать подобные вопросы? хотя, стоп, почему я здесь? ах, да, точно, потому что мне всё равно. да, врать сложно, будучи под влиянием алкоголя. как сложно… а ведь могла бы пойти к Кевину. хотя, мне бы это ничего не дало, поэтому, видимо, я здесь. о, нет же, я здесь из-за того, что один блондин по имени придурок сейчас не пойми где и с кем, да и потому, что я тогда промолчала, улыбнулась и кивком согласившись с предложением завершить отношения, являющиеся яко бы всего лишь пиар-ходом, отпустила его руку. какого чёрта я натворила тогда? какого чёрта я творю сейчас? так сильно чего-то хочется, но вот… чего же? взглядом ловлю чьи-то руки на своей талии и даже не поднимаю взгляда вверх. танцевать? пожалуйста. с кем? какая разница? его же нет рядом. он сейчас с кем-то. оставляю бокал на барной стойке и не сопротивляюсь чужим рукам. что-то внутри сжимается и на моих губах появляется горькая усмешка. кто сказал, что я сильная? кто, чёрт возьми, сказал это? им бы показать меня сейчас – не поверили бы своим глазам. откуда этот макияж, эта слабость? впрочем, было разумно сменить образ, предполагая, что от алкоголя с непривычки можно потерять контроль. и в мыслях не было, что можно настолько потерять себя. а ведь в этом есть свой плюс – сейчас очень легко всё даётся. на всё плевать. кажется, я даже не думаю о последствиях. о, да я же вообще не думаю. когда такое было? ан, нет, уже думаю. и всё-таки, да, мне противны эти руки. пытаюсь выбраться из чужих объятий, желая вернуться к своему бокалу, сейчас кажущемуся более, чем родным. попытка не увенчалась успехом, но даже будучи пьяной я не теряю своей в какой-то степени эгоистичной упёртости, повторяя вновь свою попытку, дабы получить желаемую свободу. вновь ничего. где-то в глубине души, ещё недавно, кажущейся опустошённой, улавливаю вздох гнева. словно дракон, пробуждающийся от долгого сна, он медленно поднимается всё выше, добираясь до сознания и отодвигая мысли на задний план, заполняет меня. всё перестаёт плыть перед глазами, обретая чёткие очертания. мне, кажется, нравится это чувство предвкушения чего-то забавного. облизываю губы и делаю резкий рывок, оборачиваясь лицом к незнакомцу. какой-то парень и я не в состоянии определить возраст, как и запомнить его лицо. на дне моих зрачков мелькает надменная усмешка, когда он делает шаг мне на встречу. «что, думаешь победить? забавно, что люди воспринимают меня слабой и хрупкой девочкой. да что вы вообще обо мне знаете? будто я много о себе знаю.» мои тонкие, но цепкие пальцы ловят руку парня, не позволяя ему вновь ко мне прикоснуться, впиваясь в его кожу ногтями. морщится, но делает ещё один неуверенный шаг. «о, да мы тоже пьяны. определённо забавно.» не успеваю даже сообразить, как притянув его к себе, заставляю развернуться к себе спиной, чуть вывернув запястье. от столь резких движений меня начинает штормить, но я удерживаю равновесие и не желая развивать эту непонятную ситуацию, ибо чувствую, как мои виски начинают ныть от барабанов, решивших взять соло, толкаю изо всех сил парня в толпу. кажется, он тоже не умеет пить, а мне надо ещё. в конце концов, я всё ещё стою на ногах и могу думать, а не этого я хотела, идя сюда. ха, а ведь весело было драться с отцом. детство, мне тебя не хватает. делаю несколько шагов в сторону своего бокала, но боль в висках вновь даёт о себе знать. морщась, подхожу к стойке и достаю из сумочки, лежавшей рядом с выпивкой, первую попавшуюся бумажку, но, видимо, нужную, а, может, и меньше надо было. мне вновь всё равно – я хочу на воздух. направляюсь в сторону выхода, на ходу пытаясь достать мобильный из сумочки. ха, справиться с тем парнем было легче, наверное, чем пытаться найти мобильный в этой чёртовой сумке. наконец, у меня получается и я осознаю, что нахожусь уже не в здании. поднимаю глаза к небу. звёзд не видно. хочется плакать. и смеяться. вдыхаю холодный воздух, понимая, что я забыла в баре куртку. в голове на мгновение становится так ясно, а на душе так легко, будто этот воздух нечто волшебное, что может стереть все невзгоды из моей жизни. улыбаюсь, кажется, искренне. мне хорошо. да, мне хорошо от того, что сейчас у меня нет более важной проблемы, нежели набрать хорошо знакомый номер и услышать такой родной голос. кажется, он спит – нет ответа. но я не сброшу. он мне нужен. сейчас очень нужен. продолжаю ждать ответа, начиная ходить, дабы перестать дрожать. всё-таки, я люблю тепло намного больше холода, но мне безумно не хочется возвращаться обратно в здание. на другом конце вдруг слышу тяжёлый вздох, отчего улыбаюсь – я его разбудила. сейчас совсем не совестно. забавно. вспоминаю, что молчу, так и не дав ответа на прозвучавший вопрос. вздыхаю и почти шепчу,
-Приезжай, ты мне очень нужен. Пожалуйста. Я не очень разбираю название бара. Кажется, я плачу. смеюсь чуть срывающимся голосом, не очень хорошо разбирая слова Кевина. «надо ответить. соберись.» прикусываю внутреннюю сторону щеки, отчего слёзы перестают литься из глаз и вновь обретаю возможность говорить.
-Не знаю. А, нет, вывеска такая яркая. Кажется, тут нарисован лайм… или дракон. Кевин, найди меня. Забери меня… чуть с придыханием, но я старалась говорить чётко. я правда старалась. к чертям всё. он не приедет. сбрасываю звонок, обрывая друга на полуслове, и вновь вздыхаю, закрыв лицо руками, продолжая кусать щёку изнутри. «я не хочу плакать. мне противно. я ненавижу плакать. я хочу домой. нет, я хочу к нему. я хочу всё ему высказать. я пойду к нему. да, вот что я сделаю.» бросаю телефон в сумку и делаю несколько шагов вперёд. «так, стоп, надо собраться. вот дойду и тогда всё наладится. мне только нужно дойти.» неумело бью себя по щекам обеими ладонями, надеясь, что это мне поможет. слёзы остановились, дыхание всё так же сбито, сердцебиение ускорилось, но зато теперь я вижу название улицы. ха, мне не так уж и далеко до нужного дома. всего-то пару улиц. так, направо. забываю о куртке, разворачиваюсь в нужную сторону и неспешно делаю несколько шагов. что-то меняется, мне тяжело идти. «нет, сейчас-то уже не время сдаваться. как смешно. я такая смешная. нет, я идиотка. я упёртая идиотка.» делаю ещё несколько шагов, становится легче, и я решаю просто не останавливаться. не сейчас.

оказывается, тяжело идти, когда кровь смешана с алкоголем. сначала, кажется, что тебя ничего не остановит – у тебя есть цель, но позже становится невыносимо тяжело сделать даже шаг. вот, сейчас кажется, что я просто сяду на этот чёртов асфальт и больше не сдвинусь с места. глаза на мгновение закрываются, но в реальность возвращает музыка, раздающаяся откуда-то из недр сумки. я знаю, кто это – не так давно именно его я разбудила. так эгоистично с моей стороны. о чём я думала? ха, а свежий воздух вместе с ходьбой бодрят ещё как. что мне теперь ему сказать? не знаю. достаю телефон из сумки, но даже не думаю останавливаться. я даже половины пути не прошла, а если остановлюсь, не смогу найти в себе силы продолжить движение. чуть дрожащим пальцем снимаю блок, поднося телефон к уху, и вновь улыбаюсь, слыша взволнованный голос Зегерса. он волнуется. такой хороший и преданный друг. ах, да, не молчать. тяжело говорить со сбившимся дыханием, но я стараюсь.
-Что я делаю? Иду. Куда-куда, да куда столько времени хотела уже прийти. Что? Я не слышу тебя. Прости, что-то со связью. сбрасываю звонок, срываясь на нервный смех. «нет, Кевин, нет, я не сошла с ума сейчас. я сошла с ума уже давно, когда впервые посмотрела ему в глаза. почему ты так уверен, что сейчас не время? я всё это  время так думала. и что сейчас я имею? пожалуй, алкоголь в крови, который не даёт разрыдаться посреди улицы. если бы не он… я не настолько сильная, как вам кажется, как мне самой казалось. не настолько… всей моей силы воли хватает лишь на то, чтобы делать вид, что я в порядке. но я же ни черта не в порядке! просто, я больше не могу. меня убивает молчание. меня убивает то, что я не знаю, где он и с кем, да и вспоминал ли за это время обо мне хотя бы раз. все его слова звучали лишь ради нашего проекта. ведь ни разу, ни разу он не говорил искренне. ведь так? нет, в этом и сомнений нет. с чего бы ему быть искренним? впрочем, с чего бы мне быть искренней? а ведь и правда, с чего я решила, что я вся такая хорошая и только я страдаю? а вдруг и он?» останавливаюсь и понимаю, что больше не могу сделать и шагу. а правда, вдруг? пусть я наивная, но вдруг? если так, то… то я просто полная дура, зациклившаяся на себе. какого чёрта со мной не так? почему я не спросила? почему я подыгрывала ему? почему ни разу не спросила? почему? озираюсь по сторонам, не зная, что мне дальше делать. закрываю рот ладонью, дабы не разрыдаться в голос, и зажмуриваю глаза, чувствуя, как слёзы скатываются по щекам и пальцам, не желая останавливаться. как много я сегодня плачу. эти эмоции меня убивают. я не могу больше. я хочу избавиться от всего. пожалуй, было бы лучше забыть обо всём. ведь лучше, да?

«Let's take a breath and jump over the side
Oooh, that's right
How can you know it if you don't even try»

---

давно стемнело и, кажется, уже ночь. ты лежишь, сжимая подушку в руках, и рыдаешь, закусив губу. слишком больно. нет, очень обидно. ты не думала, что отец уйдёт. не была готова к такому. так стоило ли тебе высказывать ему всё? о, ты не знаешь. мама учила быть честной, да и он же твоя семья, но сейчас ты не думаешь, что права. кому стало лучше от твоей правды? начинаешь задыхаться от слёз и отрываешься от подушки, поспешно делая глубокий вдох. хочется кричать, хочется вновь исчезнуть прочь с этой планеты, но ты не можешь. теперь ты просто не имеешь право на слабость. кто ещё поддержит твою сестрёнку? запускаешь пальцы в волосы и через силу стараешься выровнять дыхание. ненавидишь плакать?  да, это противно. в области сердца покалывает, но ты не обращаешь внимания, лишь сильнее ногти впиваются в кожу ладошек. ненавидишь всех в этом мире. только вот, уверена ли ты, что это ненависть? просто сильное чувство. возможно, сильная злоба, но не суть, потому что тебе противно сейчас всё. поднимаешься с постели и осознаёшь, что руки подрагивают. гнев. ты чувствую, как он просыпается, делает свой первый вздох и начинает подниматься, прочь из глубин сознания, наружу. с губ срывается нервный смех, и ты просто сбрасываешь с постели одеяло, подушки, простынь, желая утихомирить его. хочется не поддаваться гневу. падаешь на колени и закрываешь глаза. «надо вспомнить что-то хорошее», мелькает в мыслях. стараешься припомнить что-то хорошее, и в памяти почему-то всплывает школьный коридор. резко открываешь глаза, не желая думать о воспоминании, подброшенном взволнованным подсознанием. хэй, девочка, пой. ты же не хочешь допустить приступа гнева? ты же не хочешь этого, верно? но ты не посмеешь кричать – не хочешь пугать сестру. осекаешься. ты никогда не позволяла себе петь, считая, что нет ни голоса, ни слуха, и ты понимаешь, что сама бы никогда не подумала о таком решении проблемы. скидываешь всё на подсознание и открываешь рот, но так и застываешь, сидя на полу с открытым ртом. ты не уверена в себе? а не надоело? закрываешь глаза и, сделав ещё один вдох, остро улыбаешься. надоело. ты ненавидишь себя за сомнения, и ты терпеть не можешь свою покладистость, которую воспитала в тебе мать. ведь из-за неё ты боишься позволить поступить так, как хотелось бы, но сейчас ты не боишься. чего тебе бояться? о, нет, не думай. ты найдёшь миллион причин. просто вдохни и позволь себе сегодня сделать что-то по-своему. очередной вдох и с губ срывается первый звук. голос дрожит, но с каждым новым словом ты ощущаешь, как гнев начинает слабеть.
What if there was no light
Nothing wrong, nothing right.
What if there was no time?
And no reason or rhyme.
открываешь глаза, но продолжаешь петь. ты не помнишь, где слышала эту песню, но ты точно знаешь, что попадаешь в ноты. ты это чувствуешь. и ты поднимаешься с колен. тебе правда легче. приглаживаешь волосы и неосознанно улыбаешься.
What if you should decide
That you don't want me there by your side.
That you don't want me there in your life.
вдруг замолкаешь. просто, ты понимаешь, что всё так, как и должно быть. просто, ты прощаешь отца. почему? и вновь всё так просто – ты понимаешь причину его ухода. он просто любит. ты этого боишься, да и не только этого. тебя пугает, когда твои эмоции вдруг всплывают наружу, но он… он не боится. кажется, он этим даже наслаждается. так в праве ли ты судить его за это? возможно, мама даже знала про измены, но и она также любила его, как он эту женщину. а ты не позволяешь себе этого. так на кого ты злишься, на него или на себя? вздыхаешь и собираешь постель, постепенно осознавая, что прошла вся злость и дрожь в теле. удивительно, но ты просто уже не в состоянии удивляться. ловишься себя на мысли, что всё это очень странно, но не стараешься поймать мысль, позволяя ей исчезать в глубинах сознания. да, сейчас ты вдруг осознала, что тяжело может быть не только тебе: ты вспомнила о сестре. каково ей сейчас? ведь для неё всё это более неожиданно, чем для тебя. ну, как, девочка, нравится тебе твой эгоизм? ты думала только о себе всего каких-то пару минут назад. и ты всё ещё стоишь здесь, поправляя подушку на кровати. почему не бежишь к ней? а, пытаешься смириться со своей натурой. встряхиваешь головой, прогоняя прочь все мысли и решаешь проверить, спит ли сестра. ты не хочешь её будить, поэтому выходишь из комнаты тихо. стараешься бесшумно подойти к двери спальни сестры и осторожно приоткрываешь её. стоишь в двери несколько минут и смотришь на спину сестры. кажется, спит. уж точно не двигается. ты не в силах пойти прочь, поэтому тихо проскальзываешь внутрь. почти что подкрадываешься к постели сестры, как вдруг ночную тишину нарушает шёпот. ты вздрагиваешь, замирая на месте. в одно мгновение тебя охватывает страх и если поначалу из-за того, что ты не поняла, чей это шёпот, то после из-за того, что ты не знала, как помочь сестре. ты просто стоишь и стараешься тихо дышать. кажется, ты не в силах пошевельнуться. однако повторный шёпот заставляет тебя сжать кулаки и сделать пару шагов вперёд, сократив расстояние между тобой и постелью сестры. ты осознаёшь, что не в состоянии уйти, поэтому просто осторожно опускаешься на постель сестры. тонкие пальцы касаются её мягких волос. внезапно твоё лицо озаряет тёплая улыбка, но ты ещё этого не замечаешь, продолжая гладить сестру по волосам.
-Ранти, всё будет хорошо. я никогда тебя не брошу, слышишь? всегда буду рядом. я очень люблю тебя, малышка. как я могу уйти? куда? Амаранта, не смей думать о плохом. мы есть друг у друга и это немало. всё у нас наладится. поверь мне. поверь в меня. ты даже не понимаешь, веришь ли в свои слова, но в голосе столько уверенности, что сама начинаешь верить. значит, всё будет хорошо? ты уверена? ха, забавно. получается, ты готова ответить за свои слова? что ж, остаётся пожелать тебе удачи. возможно, ты станешь уверенней. возможно, ты даже изменишься и позволишь себе быть свободной. только вот, всё это получится, если ты будешь верить в себя и в свои слова. так что, ты веришь?

Что может быть лучше горячего мужчины в чьих руках находится власть? Мужчины, которого разодорили, подразнили, а теперь просто фактически отвергали, забрали конфетку из под носа. Наверное это и была стратегия Фелисити, сделать так, что бы Нельсон сам хотел этого, что бы она не стала очередным зайчиком, которого поимели и выбросили. Да, она хотела, что бы после этой ночи он желал еще, думал, что же еще она сможет выкинуть, как еще задеть его, что бы у него и мысли не было писать приказ об увольнение, да еще и таком позорном. Всегда надо думать наперед, что будет потом, как все обернется, но вот только все приняло неожиданный для самой девушки поворот. Она чувствовала как Оливер подошел сзади, чувствовала его слишком частое дыхания и запах алкоголя. Нормальной девушке стоило бы испугаться, собрать все силы в кулак, толкнуть парня и убежать далеко, но ведь Стэнли сама завела игру, она могла так же легко сама менять правила этой игры. Тем более никто и не сказал, что ей нужно было обязательно спать с Оливером, но вот только его поведение говорило об обратном, чт для него это уже вопрос прелюдии., что девочка уже в его руках, но как бы не так.
-А вы уверенны, что знаете правила, Мистер Нельсон? вдруг вам еще и понадобится матч-реванш,-Девушка немного выгнула спинку, так что ее тело стало еще ближе к телу Оливер, улыбнулась, чувствуя руки парня на своей ноге, потом бедре. Она любила дразнить мужчин, любила заставлять их желать еще и еще, но вот только соперник достался серьезный. Парень, словно рывком повернул девушку к себе, посадив на стол. Фел почти уверена что слышала как упала какая-то косметика или что-то в этом духе, но это неважно. Атмосферка в комнате была не та, что бы думать о том, какой урон они причинили. Босс стоял слишком близко, слишком двусмысленно между раздвинутых ног Лис, его прикосновения к лицу совсем не похожи на те, как должен касаться начальник своей подчиненной. Что же ты творишь, Фел? Ну это же не твоего полета ягода, слишком высоко лезешь, падать больно будет потом... Но вот только, когда парень предложил еще алкоголя, она просто закивала, словно маленькая девочка, которой незнакомый дядя предложил конфетку. Все знают, что такое конфетки брать нельзя, но вот только она слишком вкусная,  а девочка слишком сладкоежка. И вот напиток полился в рот, но вот только на еще и чувствовала холод алкоголя на груди, чувствовала как намокает майка. Она посмотрела на Оливера слегка прикрытыми глазами. Именно этого он и добивался, мокрой белой майки, то есть почти голой девушки перед ним, ну а потом такой подлый прием как закусывание нижней губы. Что вы делаете, мистер Нельсон? Решили вписаться в правила? Тогда нужно быстро их менять.
-Как подло,-тихим голосом произнесла Фел, прикусив нижнюю губу. Ее пальчики быстро растягнули пару пуговиц на рубашке Олмвера, но потом остановились. Дразнить так дразнить, берем новый курс. Руки девушки спистились вниз, но вот только уже были не на парне, а на ей самой. Она аккуратно провела рукой у себя межлду ног, привлекая внимание парня, зная, что он следит за ее руками, а потом схватила края мокрой майки и стянула ее с себя. Мокрая тряпка упала на пол, но ведь не это интересно, а то что девушка сидела, демонстрируя фактически всю себя: свою грудь, живот, но вот из-за выходки Оливера все было мокрым. Фел провела рукой по талии, по животу, двигаясь все выше и выше. На мгновение, ее рука замерла на груди, а потом плавно перешла на ключицу. А потом пальцики вернулись к рубашке Оливера.  Она прижалась к нему плотнее, так, что при любой возмождности могла его поцеловать, но хотела ли? Не сейчас, она не отвоевала еще очко.
-Знаешь, это не честно, что из-за твоей выходки я осталась полуголой, так что,-она резким движением сдегнула рубашку с парня, перекинула себе ее чез голову и одела, застегивая пуговичку на груди,-твой черед померзнуть,-после этих слов она оттолкнула парня от себя и направилась в сторону мокрой майки,-Хотя нет, так не честно, я была мокрой,-ей понадобилась всего секунда, что бы снова встать рядом с парнем. Стэнли провела рукой по паху, чувствуя, что играет с огнем, но вот только целью был дажеко не член, а маленькая пуговица, которая быстро поддалась, потом ширинка, и вот девушка присев уже оставила парня в одних боксерах и штанами на уровне щиколотки. Потом поднялась, провела пальчиками правой руки по торсу, а левой по ноге, как бы по направлению к друг другу, но неожиданно остановилась, поцеловала уголок губы парня, потом шею и снова отстранилась.
-Ваш ход, мистер Нельсон,-проговорила девушка, проводя по плечу парня и сядясь на то место, куда он усадил ее пару минут назад